Чудеса Николая Чудотворца часть 3

1
"Ненастоящая"

Часовня святителя Николая построена на вокзале г. Череповца еще в 1903 году. Строили ее, чтобы люди могли прийти сюда помолиться перед дальней дорогой, свечечку возжечь. Так чаще всего и бывает: свечку поставят и святителя Николу попросят, чтобы помог благополучно доехать, да и на поезд торопятся. А бывает, что задержатся и, если есть время, расскажут что-нибудь. Вот что, например, рассказала мне одна пожилая женщина.

"Родилась я очень слабенькая: думали, не выживу. Были у меня какие-то припадки, да еще и сильное косоглазие. В семье, кроме меня, было еще пятеро ребятишек. Жили мы бедно, хлеба да картошки досыта не едали. Про меня мама говорила: "Уж прибрал бы Господь. Что уж растить ненастоящую".

А я все живу и живу. Мне, помню, вроде как-то и совестно было, что я не умираю, а только мешаю всем. Сестренкам иногда платьишки сошьют или валенки купят, а мне - ничего, только что не голая. Да я и не в обиде. Понимаю ведь: ненастоящая, так и незачем мне.

В то время телевизоров не было. У нас в красном углу, как и положено, иконы висели. И вот подошла я как-то раз к иконам. Гляжу, св. батюшка Никола Чудотворец прямо на меня смотрит. Куда ни отойду, а он все равно только на меня и смотрит. И стала я его просить: "Батюшка Николай, сделай что-нибудь, чтобы я была бы настоящая, как все. И чтобы в припадках-то я не падала, да и не болела бы, да и глаза бы у меня хорошие были". Уж я и поплакала, помню. Дома никого не было, и меня никто не прогонял, никому я не мешала.

На другой день пришла к нам женщина и стала просить маму, чтобы та отдала меня к ее ребенку в няньки. Мать говорит ей:

- Да что ты! Возьми ты хоть другую: эта-то ведь у нас ненастоящая, больная вся.

А у меня сердечко замерло. Смотрю на икону да про себя прошу: "Батюшка Никола, пусть меня, меня возьмет!" И вот женщина настаивает:

- Нет, мне эту надо.

Мама ей:

- Ну бери. Да только сама ведь через два дня обратно приведешь.

И увела меня эта женщина в поселок. Еды у них было вдоволь. Не только картошки да хлеба, но и каши на молоке много - ешь досыта. Все ласковы со мной, а ребеночек у них спокойный, хорошенький. И стала я у них жить. Весной пришла в поселок мама с сестрами. Увидали они меня да и говорят:

- Ой, Нина! На хороших-то хлебах как ты похорошела! Да и глаза-то у тебя выправились, да и здоровенькая-то какая!

Еще помню: сплю, и будит меня кто-то, за плечо тормошит. Открыла глаза - старичок стоит:

- Чего тебе еще надо, Нина? Проси.

А я ему:

- Что мне еще просить? Ведь я теперь здоровехонькая. И на том спасибо, батюшка.

С тех пор не бывало Николина дня, чтобы я в храм не пошла. Так и выросла. Богу молилась и святителя Николая благодарила.

А вот еще помню. Уже и замужем была, ребятишки маленькие были. Вечером устала я очень - прямо с ног валюсь, а на другой день - Никола зимний. Все беспокоилась: вдруг не встану утром, просплю! Просыпаюсь оттого, что кто-то тормошит за плечо да будит меня:

- Нина, вставай, службу проспишь.

Проснулась - никого рядом нет. Мои все спят.

Оделась - да и в храм скорее. Пока бежала, все еще чувствовала прикосновение руки да голос тот слышала. Так вот и не оставляет меня св. батюшка Никола Чудотворец всю жизнь мою". Закончила женщина свой рассказ, последний раз вытерла слезы и заспешила на автобус.

Записала З. С. Павлова,
г. Череповец

Возвращение

Есть у меня простой по исполнению, но непростой по своей благодатной силе образ святителя Николая. Я вырезала его из календаря, и показался он мне, - Господи, прости - не очень удачным: уж больно лик темный. Но лишь глянула в глаза св. Николаю Угоднику, не по себе стало: взгляд строгий, смотрит тебе прямо в душу, и никуда от этого взгляда не деться. Это как в детстве: стоишь перед родителями и чувствуешь, что они знают о твоей провинности, но ждут, когда сама признаешься, и невозможно никак увильнуть.

Так я и повесила этот бумажный образ в святом углу. А вскоре узнала, что у маминой подруги пропал сын. Четвертый день нет дома: ушел с работы и не вернулся. Бросилась в святой угол. Кому молиться? Как молиться? И вдруг в голове - совершенно четкая мысль: молиться за пленного. Обычно в трудные минуты я обращаюсь к св. блаженной Ксении, но особенно теплая молитва была, когда молилась святителю Николаю. Со слезами, простыми словами молилась и просила скорого помощника в скорбях, чтобы вернул пленного.
Я не ожидала, что так быстро все произойдет: через полчаса позвонила мама и сказала, что нашего знакомого отпустили. Весь избитый, вернулся он домой. Причем потом он говорил, что неожиданно грабители перестали требовать от него деньги и привезли его к дому.

М. Д.,
г. Санкт-Петербург

Над пропастью

В одной деревне жила бабушка. Она была уже очень старая, и ей было трудно зимой протопить избу и прокормиться. Дети, жившие в городе, звали ее к себе, но ей очень не хотелось уезжать. Убедило ее то, что в городе есть храмы, и она сможет ходить на службы. Согласилась. Но сначала решила отдать свои иконы в храм. И вот она повезла большую икону свт. Николая Чудотворца в другую деревню.

Прошел дождь, было скользко. Автобус подъезжал к деревне, уже завиднелись купола церкви. Но вдруг автобус занесло, и задние колеса повисли над пропастью. Все испугались. Но водитель сказал, чтобы пассажиры спокойно выходили: сначала с задних мест, потом со средних, и наконец с передних.
Бабушка вышла последней. Она сидела и молилась святителю Николаю. Когда вытащили автобус, шофер подошел к пассажирам и, вытирая пот, сказал: "Ну, видно, какой-то святой молился за нас!" И тут бабушка развернула икону святителя Николая. Водитель перекрестился и поцеловал образ, а за ним - и все пассажиры. Взяли икону и крестным ходом пошли в деревенскую церковь. Там рассказали обо всем батюшке и отслужили благодарственный молебен святому угоднику Божию Николаю.

Раба Божия Мария,
с. Бобяково Воронежской обл.

Небесный гость

Я лежала в Александровской больнице, когда вышел очередной номер газеты "Правило веры", где на первой странице - икона свт. Николая из Николо-Богоявленского собора. Моя соседка по палате Ася, увидев газету, рассказала свою историю. Шла война. Ей было десять лет. Жила она в большой семье. Как-то морозным зимним вечером в поздний час к ним в дверь постучались. Какой-то старичок попросился переночевать. Хотя изба была маленькая и было тесно, мама пустила его.

Стала его кормить. Старичок сказал, что муж хозяйки в плену. Как выяснилось позже, так оно и было. Потом дедушка сказал, что промерз до костей. Мама предложила ему лечь на печку и попросила старшего из детей, Николая, пойти спать в другое место. Наутро мать стала звать старичка завтракать да собрала ему с собой узелок с едой. А старичка-то и нет. Глянули - и дверь заперта. А старичок тот - вылитый с иконы. Ася, глядя в газету, так трогательно ему и говорит: "Дедушка, куда же ты тогда ушел и еду не взял?"

Н. А. Милованова,
г. Санкт-Петербург

Крестили Николаем

Когда у меня родился сын, я, не зная, как его назвать, долго об этом размышляла и дала ему имя Станислав. Подруга, помогавшая мне ухаживать за ребенком, сказала: "Хочешь иметь прекрасного сына - назови его Николаем". И прибавила, что так говорят старые люди. Сын рос внешне здоровым, но до двух лет не ходил и на ножки не вставал. Врачи никаких патологий не замечали и объяснить это явление не могли. Передвигался мальчик при помощи рук, сидя, скрестив ноги, и делал это довольно быстро. После двух лет он пошел ножками, но не любил ходить, и особенно бегать. Часто сидел, скрестив ноги, с задумчивым видом. Если к нему подходили и заговаривали с ним, он как будто просыпался и не совсем понимал, что происходит вокруг него.

Когда сыну было пять лет, я на Пасху пошла в церковь и взяла его с собою. Мы стояли в очереди за свечами, и ему очень хотелось посмотреть, что там продают. Сын все время карабкался вверх. Это было не совсем обычно, так как мальчик всегда вел себя спокойно. Когда я его подняла, чтобы он видел прилавок, сын сразу же из множества иконок, что носят на шее, выбрал себе одну и стал просить, чтобы я ее купила. Денег у меня было мало, и я принялась его отговаривать: мол, некрещеным нельзя иконки носить. Но сын продолжал настаивать и плакал.

Когда подошла наша очередь, женщина, продававшая свечи, сказала: "Купите же мальчику иконку! Он знает, что выбрать, - это Николай Угодник!" Когда сын услышал об этом, он просиял, а когда я купила икону - был просто счастлив. Долгое время он ходил с этой иконкой. Спал, зажав ее в руке, встав, клал в кармашек. Однажды, потеряв ее, горько рыдал и долго горевал, присев на корточки и подперев рукой щеку. Потом пропажа обнаружилась, и у сына снова появилась радость. Он постоянно разговаривал с иконкой, удалившись куда-нибудь.

Крестили сына, когда ему было восемь лет. Когда стали записывать его при Крещении, то сказали, что в православии нет имени Станислав и нужно выбрать другое. Услышав число и месяц рождения мальчика, женщина, записывающая его, сказала: "Ты не переживай, что твоего имени Станислав нет. Ты же Николай! У тебя же день рождения 19 декабря!" Сейчас сыну тринадцать лет. Он очень хочет быть звонарем. А мне бы очень хотелось, чтобы он был достоин имени, данного ему при Крещении.

Злата Шагина,
г. Саратов

Время растянулось

Я служу регентом в храме прп. Паисия Величковского. Хочу рассказать о том, как святитель Николай всю жизнь меня оберегает. Особенно запомнились два случая. Я одна с тремя детьми, живу в двухкомнатной квартире. Надежды наши только на Бога и святых Его. Однажды у нас совсем кончились деньги - даже на хлеб не было, - а до зарплаты далеко. Дети приуныли, а я взяла молитвослов и говорю: "Давайте попросим у Николая Угодника денег на хлеб". И мы начали молиться. Свидетелем этого был молодой человек - ныне он женат на моей сестренке. Каково же было наше удивление, когда он сказал, что приехал от одного человека, который пожертвовал нам деньги. И когда мы стали молиться, он вспомнил об этом.

Другой случай. Мы с моей сестрой Марией учились на первом курсе Православного Царицынского университета, на регентском отделении. В нашем расписании по четвергам в семь утра стояла клиросная практика. В это время наш курс начинал петь Божественную Литургию в Свято-Духовском мужском монастыре, в стенах которого мы учились и проходили послушание. Случилось так, что накануне мы (нас было четыре сестры) заночевали в гостях, так как ездили на встречу с нашим духовником о. Василием (Швецом).
Будильника в том доме не оказалось, и утром мы проснулись поздно. До начала службы оставалось пятнадцать минут. Мы были на другом конце города, да надо было еще долго идти до дороги. Мы не смутились, собрались и выбежали из дома. На улице гололед, мы бежим, падаем, только громко кричим: "Святителю отче Николае, помоги нам, сделай что-нибудь!" Долго мы так бежали. Уже на дороге остановили такси "частника". Попросили быстро довезти, но ведь расстояние тоже много значит. Мы ехали пятнадцать-двадцать минут, в машине тоже молились. Нам опаздывать нельзя было. Если опоздаем, некому будет петь, некому будет даже ответить на возглас.
Подъезжаем к монастырю, входим в храм - раздается первый возглас Литургии. Быстрее ветра оказываемся на хорах, поем: "Аминь". Потом тяжело дышим и смотрим на часы. Было ровно семь. Ни о чем постороннем не думая, поклонились Господу, Божией Матери, великому угоднику Николаю и начали пение. Так, по молитвам святителя, растянулось время.

Ю. Брейдакова,
г. Волгоград


Сам святитель защитил

Недалеко от нашей деревни находится село Никольское. В этом селе есть храм святителя Николая. Он стоит и сейчас - большой, красивый и благодатный, - хотя построен давно. Старики рассказывают, что в те времена, когда громили церкви, какой-то человек хотел снять с храма крест. Поднялся он наверх, к самому куполу, и видит, что у купола какой-то старичок стоит. "Ты зачем здесь?" - говорит старец. Человек догадался, что это святитель Николай, испугался - и скорее назад, слезать. Церковь ломать не стали.

Таня Авдеева,
с. Бобяково Воронежской обл.

Перед нерукотворной иконой

В 1997 году в нашей семье было кризисное положение: она просто разваливалась из-за ссор. Муж постоянно гнал меня к маме, и я то уходила, то опять возвращалась. Но перемирие было очень недолгим. Все попытки сохранить семью оказывались неудачными, мы становились все более чужими друг другу. И вот во время очередной ссоры муж вновь указал мне на дверь, и мы поняли, что больше делать шаги к примирению не имеет смысла.

Я оделась, чтобы уйти навсегда. Но все же жалко было семью, рушившуюся по пустякам. Я вышла на балкон. И вдруг в моем воображении возник образ святителя Николая. На душе стало так спокойно! Я постояла на балконе, любуясь свежей зеленью деревьев. А потом зашла в комнату и заявила: "Я отсюда никуда не пойду. Будешь меня терпеть!" Мой муж так обрадовался этим словам! Наверное, меня гнал не человек, а бес, управляющий им. С тех пор мы почти не ссоримся. Но семья больная, так как нет семьи-церкви: муж далек от храма. Святитель Николай, помоги нам обрести единый православный дух!

А в 1998 году Господь сподобил меня совершить паломничество на Святую Землю и в город Бари, к мощам великого угодника Божия. Перед поездкой я сорок дней читала акафист святителю Николаю. Господь посылал много искушений, скорбей, болезней. И вот при высокой температуре в полусне мне видится берег моря, а по нему в святительской одежде идет св. Николай. Он был еще очень далеко от меня, но все-таки шел навстречу. Я боялась, что Господь меня, недостойную, не допустит к великим святыням. Но вот, по молитвам угодника Божия, я плыву на теплоходе "Дмитрий Шостакович", где находится судовой храм в честь свт. Николая.

21 мая, в канун праздника святителя, мы причалили к Бари. Крестным ходом пришли в храм на праздничное всенощное бдение. И это ли не чудо! Святитель Николай, так почитаемый на Руси, собрал на свой праздник в далекой Италии у своих мощей пятьсот пятьдесят человек из разных уголков России, Украины, Белоруссии, Эстонии. Архиепископ Луцкий и Волынский Нифонт, возглавлявший паломнический рейс, произнес горячую проповедь, не оставившую никого равнодушным. Слезы лились из глаз женщин и мужчин, детей и духовенства, самого архипастыря. Он говорил о том, как близок святой Николай каждому из нас, о том, что еще до Крещения Руси он уже помогал русским людям.

Когда из Царьграда прибыло духовенство для Крещения и привезло с собой иконы, то народ узнавал на них святого: "Да он мне весло подал, когда я тонул!" "Да он мне дорожку в лесу указал!". Так и сейчас милостивый угодник Божий помогает каждому христианину постоянно, тайно и незаметно.
Возле мощей свт. Николая в католическом храме нет икон, и православному верующему тяжело молиться. И вот во время праздничной Литургии я бросила взгляд на потолок - и обмерла: на потолке была икона, сложившаяся из теней от ламп. Отчетливо были видны голова, плечи, благословляющая рука. Святитель Николай здесь! Он благословляет всех молящихся. И теперь я уже молилась, глядя на эту нерукотворную, неписаную икону.

Помощь от св. Николая получаешь часто - всего не перечислишь. Совсем недавно у меня несколько дней болел только что вылеченный зуб. Прикладывала святое миро от мощей и просила: "Святитель Николай, вылечи мне зуб, а я тогда напишу о тебе письмо в Санкт-Петербург". Но зуб все болел, и я смиренно пошла к врачу, готовясь к новым мукам. Однако проблема была небольшая: пломба сильно возвышалась и давила. Врач быстренько ее подточил, и боль тут же прошла. Но зато врач нашел дефекты в других пломбах, быстро и бесплатно мне их заменил, так как была еще гарантия. Зубы стали лучше прежнего! Из больницы я вышла, благодаря Господа и свт. Николая.

Ольга Зубкова



"Это ли не чудо?"

Расскажу о помощи свт. Николая моему сыну Владимиру. В 1986 году моего сына призвали в армию, в Афганистан, и отправили в "учебку" в пятнадцати километрах от Ферганы. Целый месяц я была как ото всего отрешенная. Потом стала ходить в храм. Ходила к образу св. Николая Чудотворца. В то время я не знала никаких молитв и со слезами просила только об одном: "Оставь мне сына дома" - и больше ничего.

Сына призвали в сентябре, а в декабре мне снится сон. Сын стоит ко мне вполоборота, я его лица не вижу и все хочу повернуть его к себе. А сама его спрашиваю: "Сынок, ты где?" А он мне отвечает: "Я под Ленинградом". А сын у меня - шофер. Еще перед армией он сделал три прыжка с парашютом. Его взяли в десант и посадили на БТР.
В конце декабря получаю письмо: сын лежит в госпитале, его избили, у него было сотрясение мозга. Так как долго не оказывали помощи, считали симулянтом, у сына произошло смещение зрачка, и он на учениях не мог водить машину. Ему сперва не верили, а через месяц после лечения в госпитале - я летала туда раза три - дали заключение, что он так и останется с больным глазом.

Так сын не попал в Афганистан. В апреле всех непригодных распределили по разным городам. Моего сына отправили в Витебск, но не комиссовали. Я в госпитале взяла документы об инвалидности - на всякий случай, если потребуются. Думала, шофером работать не сможет. Но у него все прошло уже в Витебске. Сейчас сыну тридцать один год, и, слава Богу, нет никаких последствий. Это ли не чудо свт. Николая! Через это Господь привел меня в храм и мою жизнь управил так, что я смогла храм посещать и молиться.

А. Н. Липатова,
г. Тверь

"Останешься жить"

В нашем северном шахтерском поселке Беринговский есть община в честь святителя Николая. Основали ее в 1992 году посетившие нас монахи Троице-Сергиевой Лавры. К вере Господь привел нас здесь, на севере. Много чудес являет нашим прихожанам святитель, но хотелось описать его помощь отцу моего свекра - человеку далекому от веры, ныне покойному. Приехала я в Горловку Донецкой области к родным и стала говорить о Боге. Свекор ответил: "У меня свой Бог". Выяснилось, что он считал Богом святителя Николая, и на все мои возражения, что Чудотворец только служитель Божий, свекор не соглашался. А потом рассказал, что во время войны отец его преподавал в киевской гимназии. Немцы посадили его, деда Эммануила, в тюрьму.

Камера была тесной. Семь человек сидели на полу, а ноги клали в середину - друг на друга. Через несколько минут ноги нижнего уставали, и тот клал их сверху остальных. Спать почти не приходилось. Задремав, Эммануил услышал голос: "Ты останешься жить, и благодарить за это приходи по адресу..." И были названы дом, улица, этаж. После этого сокамерников Эммануила начали периодически выводить на расстрел. Когда дед остался один, город освободили наши войска и выпустили узников.
Деда очень волновало: кто же помог ему? Он отправился по указанному адресу. Поднялся на второй этаж и растерялся. Квартира названа не была. Он пошел по темному коридору. Слева и справа были квартиры, а в конце различался еле заметный свет. Дед пошел на огонек и, дойдя до конца, увидел на стене икону святителя Николая и горящую перед ней лампадку. Вот кто помог ему уйти от расстрела! Потому он и детям наказывал почитать угодника Божия.

Людмила Котловская,
п. Беринговский (Чукотка)



Ничего не пропадет

Отправляясь с сестрой в Египет, я взяла с собой складень с изображением Иисуса Христа, Богородицы и свт. Николая, подаренный мне однажды в редакции газеты "Правило веры" - с ним я с тех пор не расстаюсь, - и положила его в портмоне. Взяла с собой и последний номер газеты "Правило веры". На второй день нашего пребывания в Хургаде, в конце обзорной экскурсии по городу, выходя из автобуса, я обронила машинально положенное на колени портмоне и не заметила этого. Пропажу мы обнаружили только на другой день. Можно представить себе наше состояние, когда стало ясно, что, кроме незначительной суммы денег, в кошельке остался еще и ключ от сейфа, где лежали все наши средства.

Мы обратились в справочное бюро. Никто нас толком не понимает. На три часа дня была назначена встреча с нашим турагентом. Ожидание казалось бесконечным. Я вернулась в номер и стала молиться. Затем взяла газету "Правило веры", где на первой странице есть изображение св. Николая Чудотворца, встала перед ним на колени и стала просить его совершить чудо - помочь нам найти пропажу.

Когда в назначенное время мы встретились с агентом и с чувством полного отчаяния рассказали о случившемся, она успокоила нас, заверив, что если кошелек потерян в автобусе нашей турфирмы, то он найдется. Турагент тут же позвонила в представительство фирмы, и какова же была наша радость, когда выяснилось, что наш кошелек находится в офисе! Мы тотчас же отправились туда. Всю дорогу я благодарила Господа и святителя Николая за помощь. Особой же радостью для меня было то, что ко мне вновь вернулся мой любимый складень с ликом св. Николая Мирликийского, которому я пообещала обо всем рассказать на страницах газеты, ему посвященной.

"Радуйся, Николае, великий Чудотворче!"
Нина Левитская,
г. Санкт-Петербург


Молитва не пропадет

В нашей деревушке восстанавливается храм свт. Николая. По преданию, недалеко от храма была обретена юродивым икона св. Параскевы Пятницы, которую мужики отняли у него и принесли в храм, откуда она чудесно перенеслась на место обретения, к источнику. Впоследствии там построили женский монастырь, который теперь разрушен, а вода в источнике целебная.

Храм восстанавливается чудом и со скорбями. Заделаны проломы в стенах, вывезены десятки тонн зловонного мусора, забетонирован пол, вставлены рамы. Однако свод храма кирпичный; он раскрыт и разрушается от осадков. Нужно бы покрыть купол железом, чтобы он не рухнул, но наших сил на это не хватает. А молиться в церкви хочется. Надеемся, что и священника Бог пошлет.

В мае, в день памяти свт. Николая, из Вышнего Волочка приезжал священник служить молебен с акафистом. А через неделю, на Троицу, умерла старушка Мария Томкина, которая особенно любила и почитала свт. Николая. Святитель дважды являлся ей. Мария рассказывала нам об этом на праздничной трапезе после чтения акафиста.
Один раз ее еще девчонкой арестовали за уход с работ и содержали в бывшем доме священника напротив церкви, где она всю ночь молилась и плакала. А утром "тяжелая", как говорила Мария, мужская рука легла на ее плечо, и свт. Николай сказал ей, что ничего с ней не будет. Мария, окрыленная, прошла мимо милиционера, потеряв весь страх, с полной уверенностью в своем спасении. Действительно, через два часа ее освободили. Мы спрашивали Марию, почему она думает, что это был свт. Николай. Она объяснила это тем, что она именно ему больше молится.

Второй раз Мария видела святителя в зимнем лесу, когда возила на лошади дрова для железной дороги. Нам она рассказывала, что всегда усердно молилась свт. Николаю, чтобы благополучно довезти дрова и не опрокинуть воз. Под одной горкой, где многие переворачивались, на согнутой березке сидел старичок, весь в черном. Он поприветствовал ее. Когда приехали на место, бабы ее спрашивали: "Почему он тебя поприветствовал, а нас нет?" А мужики, которые ехали сзади, стали спрашивать, кого они там видели. На обратном пути на этой березке никого не было; не было и следов.

Николай Дубровин,
д. Тубосс Тверской обл.


Рассказ хиппи

Я много путешествовал автостопом (денег, конечно не было). Это бывало и зимой, поздно вечером. Случалось, что машин подолгу не было или никто не останавливался. Когда я уже сильно замерзал и видел, что мне грозит ночевка в глухом незнакомом месте или даже на снегу, я начинал молиться святителю Николаю Чудотворцу (надо заметить, что хиппи, все без исключения, - верующие). После этого не проходило и двадцати минут, как появлялась машина и обязательно останавливалась. Хотя я был еще только на пути к Богу, я понимал, что нельзя злоупотреблять такой скорой небесной помощью, и прибе-гал к ней со страхом, когда была крайняя нужда. И не было случая, чтобы святитель не помог мне. Это очень укрепляло веру.


Храм не закрыли

В конце 20-х годов старостой храма св. Николая в селе Новом, что примерно в семидесяти пяти километрах от г. Владимира, был Иван Тарасович Матвеев. Когда власти стали закрывать церкви, он, поняв, что ему не удастся отстоять свой храм, положил на сходе ключи. Взял их Григорий Ильич Семенов. Многое пришлось ему претерпеть: заставляли платить огромные налоги, грозили высылкой в Сибирь, отняли зерно и корову, отняли все, а детей у него - девять человек. Но он мужественно терпел все. На одном из вызовов засучил рубаху: "Хоть режьте, а ключи не отдам!"

Гонения усиливались. Тогда Григорий Ильич на общем собрании прихода положил ключи от храма на стол и сказал, что отстоять храм не сможет и что если ключи никто не возьмет, то он бросит их в пруд и оставит храм на волю Божию.

Ключи взяла девица Татьяна Семеновна Мочалова. Ей было около восьмидесяти лет, и приехала она из Сергиева Посада, где один старец предсказал ей, что она будет нужна в этом месте и скорее спасется здесь.

Вскоре и ей пришла повестка: "Явиться с ключами от храма в Юрьев-Польский райисполком для их сдачи и закрытия храма". В глубокой скорби пошла старица за двенадцать верст в город. Примерно на полпути, на спуске от села Пьянцино к реке Колокше, догоняет ее седенький благообразный старичок:

- Далеко ли ты идешь? - спрашивает он.

- Да вот прислали повестку явиться в райисполком с ключами от храма.

- Ты сама не подходи к столу, а жди, когда тебя пригласят.

Сказал так и пошел своей дорогой. Она так и поступила. Старосты других храмов с повестками подходили к столу, клали ключи и уходили. А она сидела и ждала, когда ее пригласят, а ее не приглашали. Когда кончился рабочий день, ее спросили:

- Бабушка, а ты чего сидишь?

- А я не знаю.

- Иди домой, ты нам не нужна.

Она ушла, и больше насчет храма ее не беспокоили.
Кто был тот старец - сам ли святитель Николай пришел защитить свой храм или это был кто-то другой - осталось тайной.

Из книги "Старец схиархимандрит Гедеон"

(М., 1998)



"Согреяние сущих во мразех"

В 1922 году мне пришлось проповедовать в одном из храмов за Таганкой, недалеко от Рогожского кладбища. Говорил о св. Николае Чудотворце и о том, сколько им совершено чудес и какой он скоропослушник.

После службы ко мне подходит хорошо одетый человек лет сорока пяти, представляется как бывший владелец магазина готовых костюмов на Петровке П-кий и просит зайти к нему напиться настоящего кофе, который у него сохранился еще с довоенного времени, причем объясняет, что моя проповедь его растрогала и он хочет поделиться со мной двумя случаями, которые произошли с ним и из коих можно видеть, как помогает святой Николай Чудотворец.

Я согласился. П-кий с женой жили недалеко от храма. Они были бездетными; по обстановке и вещам было видно, что прежде они имели хорошие средства.
Вот что рассказал мне гостеприимный хозяин: "Отец мой жил в небольшом уездном городке Воронежской губернии. Занимался мелкой торговлей, скупая по деревням пеньку, лен, кожи и т. п. Жили мы бедно; у отца была большая семья.

Однажды в декабре, когда мне исполнилось десять лет, отец решил взять меня с собой, направляясь в селения, расположенные верстах в двадцати пяти от города, для скупки товара. У нас была старая лошадь и очень легкие санки. Стоял прекрасный зимний день. Солнце уже пригревало, дорога была хорошая, и мы не заметили, как отъехали от города более чем на десять верст. Местность там степная, и нам не попалось по дороге ни одного селения.

Вдруг ветер переменился, набежали тучи и пошел дождь. Дорога почернела. Скоро вся наша одежда намокла, и вода стала затекать нам под воротники. Также внезапно ветер перешел на северный, ударил мороз и кругом загудела метель. Буран в той местности - очень опасная вещь, и мой отец, обеспокоившись, стал погонять лошадь, которая с трудом передвигалась по занесенной снегом дороге. Буран усиливался. Намокшая одежда заледенела, и мы стали страдать от холодного ветра, проникавшего через одежду до самого тела. Лошадь замедлила свой ход и, наконец, встала. Внезапно нам стало как-то тепло и приятно, и мы стали дремать. Наконец я заснул.

Вдруг я увидел вдали какую-то светящуюся точку, которая быстро приближалась, увеличиваясь в объеме и постепенно принимая вид светлого овала, на котором вскоре обозначилось лицо пожилого человека с короткой бородой и темными волосами, однако седыми на концах.

Этот человек грозно посмотрел на меня и сказал: "Вася, разбуди отца". Я сделал попытку подняться, чтобы исполнить это, но все мои члены отказывались мне повиноваться, и я не мог пошевельнуться. Тогда старец громко закричал: "Василий, тебе говорят! Разбуди же отца, ведь вы замерзаете!" Я снова сделал попытку привстать и разбудить отца - но опять безуспешно. И вдруг я заметил, что моя рука лежит на руке отца. Тогда я изо всех сил нажал на нее ногтями через рукавицу.

Отец проснулся, и в этот момент недалеко от нас тявкнула собака. Тогда он встал, перекрестился и сказал: "Слава Богу, мы спасены!" Затем он вышел из саней и пошел на лай, не обращая внимания на буран.

Скоро мы наткнулись на плетень. Собака залаяла громче. Идя вдоль плетня, отец пришел к хате однодворца, жившего здесь на своем земельном участке. Когда тот вышел на стук, отец объяснил ему, что мы сбились с пути и начали уже замерзать.

Уже через пять минут я оказался в жарко натопленной избе, где меня растерли теплой водкой и положили, закутав в полушубок, на печь. Подоспел самовар. Мне дали чаю, и я уснул как убитый. На другой день мы встали поздно, но совершенно здоровыми и решили вернуться домой.

Я как-то совершенно забыл о видении, думая, что это был сон, и никому ничего не рассказал.

Первого января мать мне говорит: "Ты, Вася, сегодня именинник. Пойдем к обедне: ты исповедуешься и причастишься Святых Тайн". Когда кончилась служба, мать моя задержалась в церкви, не находя нигде своей поминальницы. Пока она ее искала, я стал бродить по храму и вдруг, к своему изумлению, увидел на правом столбе, поддерживающем купол, изображение того старца, который мне явился, когда мы с отцом замерзали во время нашей неудачной поездки. Меня это так поразило, что я не мог оторвать глаз от этого изображения, написанного прямо на оштукатуренной стене.

Между прочим, художник изобразил то, чего не может быть: у старца на голове темные волосы, а концы их седые. Таким привиделся мне старец, когда я замерзал. Старец был изображен во весь рост на светлом фоне медальона овальной формы, в крестчатой фелони, - как я его видел.

Мать стала звать меня домой. Я же, взволнованный, стал делать ей знаки, чтобы она подошла ко мне. Затем я рассказал ей о том, что произошло со мной, когда нас застиг в поле буран.

На мою мать рассказ произвел сильное впечатление. Она сказала мне: "Это изображение святого Николая Чудотворца. Он спас жизнь тебе и отцу". Она немедленно попросила вызвать из алтаря священника, которому передала мой рассказ и просила отслужить благодарственный молебен с акафистом святителю Николаю.
Святитель Николай спас мне жизнь через много-много лет, когда я уже жил в Москве и имел довольно известное в городе предприятие, иногда удачно конкурируя с Мендлем. Это было в 1920 году.

Время было голодное. Приобрести что-либо съестное в деревне можно было только в обмен на какие-нибудь вещи, ценные предметы, одежду или обувь. При этом крестьяне все это ценили очень дешево, а продаваемые припасы - наоборот, очень дорого.

В январе или феврале я, взяв с собой для обмена отрезы ситца, кое-какую одежду и тому подобные предметы, поехал по железной дороге в Тульскую губернию, в хорошо известную мне местность, где я знал нескольких зажиточных крестьян. Выйдя из вагона на одной из станций за Тулой, я пришел в соседнюю деревню, где жил знакомый мне крестьянин. Рассказал ему о цели, с которой я приехал, и просил одолжить лошадь, чтобы съездить в одно ближайшее село, где мне в ответ на мой запрос обещали уступить три мешка картофеля в обмен на мануфактуру и одежду.

Лошадь мне дали, и на другой день я поехал в это село. Там я довольно удачно обменял ситец и пиджачную тройку на картофель и, отдохнув немного, тронулся в обратный путь. На середине пути, по которому я следовал, мне нужно было подниматься в гору. Дорога с двух сторон была обсажена березами, и мне не было видно, что происходит за деревьями.

Внезапно из-за поворота показался громадный обоз, везший со станции железной дороги какие-то товары. Недавно выпал обильный снег, и дорога была весьма узкая. Желая уступить место обозу, я повернул лошадь влево и стал пробираться ближе к березам, как вдруг, не заметив косогора, я почувствовал, что сани сперва наклонились, а потом сорвались вниз, увлекая за собой лошадь.

Я очутился в овраге, наполненном рыхлым снегом, под перевернувшимися санями. Лошадь лежала на боку, навалившись на оглоблю. Все попытки лошади подняться не удавались, так как рыхлый снег был очень глубок, и она не имела возможности твердо опереться о почву ногами. По этой же причине и мне, хотя я с трудом и освободил голову из-под саней, не удавалось скинуть с себя сани и стать на ноги. Ноги мои, не находя опоры, беспомощно скользили и увязали в снегу, сыпучем, как песок.

Пока я так барахтался, ветер переменился на северный, и мороз начал заметно усиливаться. Мне стало очень холодно, хотя на первых порах, когда я еще делал попытки встать на ноги, от приложенных мною усилий даже вспотел. Лошадь покорно лежала.

Вдруг я почувствовал то же, что и двадцать пять лет тому назад, когда я с покойным отцом едва не замерз. Дрожь у меня прошла, по телу разливалась приятная теплота, и под шум раскачиваемых ветром высоких елей меня начинало клонить ко сну. Я снова принялся делать отчаянные движения, силясь стать на ноги, но только глубже увязал в снегу. Тогда я поднял сильный крик. Я кричал так громко, что голос мой был, наверное, слышен на большом расстоянии. Вскоре над моею головою, на высоком косогоре, где проходила дорога, послышался скрип полозьев и раздались голоса проезжающих людей. Я закричал еще громче.

Скрип полозьев прекратился, и скоро мне стало слышно, как два человека с величайшим трудом пробираются ко мне, переговариваясь друг с другом. Наконец они меня заметили. Подошли, сочувственно посмотрели, сделали попытку поднять коня, утоптав снег вокруг саней. Но им ничего не удалось сделать, и они ушли, крикнув мне: "Нас едет в розвальнях четыре человека. Все равно мы тебя, милый человек, взять с собой не можем, а куда вывести коня, не знаем. Мы нездешние, издалека. Покричи, авось услышат здешние и пособят тебе. Прощевай!" Затем они удалились.

Ветер усилился, пошел снег. Скоро вокруг закрутило, зашумело: ветер нес целые тучи сухого снега. Я понял, что погибаю.

Тогда я вспомнил, как мне в детстве, когда я был в такой же беде, помог св. Николай Чудотворец. И, лежа в овраге, заносимый снегом, я обратился к великому святителю с усердной молитвой о спасении.

Помню, - продолжал свой рассказ П-кий, - что я молился со слезами, по-детски, складывая как мог свое обращение к св. Николаю: "Угодничек Божий! Ты спас мне жизнь, когда я ребенком погибал с отцом, замерзая в степи двадцать пять лет тому назад. Помилосердствуй и теперь и твоими святыми молитвами спаси мне жизнь, не дай мне умереть без покаяния на чужбине. Ты скорый на помощь тем, кто с верой тебя призывает. Спаси, погибаю!"

Едва я окончил молитву, как услышал над собой скрип полозьев и людской говор. Было ясно, что движется большой обоз. Я закричал что было силы. Скрип полозьев прекратился. Обоз остановился, и я увидел нескольких крестьян, которые, скатившись с косогора, шли ко мне, проваливаясь чуть ли не по пояс в рыхлый снег. Их было четверо или пять человек. Они с трудом подняли меня и лошадь и, взяв ее под уздцы, вывели низом на боковую дорогу, по которой я поднялся снова на большую дорогу.
Через три четверти часа я был уже у знакомого, одолжившего мне лошадь, который, видя, что поднялась сильная вьюга и сделалось темно, начал уже за меня беспокоиться.
Я горячо возблагодарил Господа Бога и св. Николая Чудотворца за вторичное спасение моей жизни, - закончил он рассказ, прибавив, что с этого времени он стал особенно почитать этого великого угодника Божия.

"Вот, - прибавил П-кий, - говорят, что чудес не бывает, а я верю, что меня спас Господь по молитвам св. Николая".
Рассказ его не мог не произвести на меня глубокого впечатления.

Протоиерей Константин Ровинский
Из книги "Беседы старого священника"

М., 1995



На грани отчаяния

1. Это было во время Великой Отечественной войны. Отца у нас расстреляли коммунисты. Его забрали в 1937 году, в два часа ночи. Когда утром мама пошла узнавать о нем, ей сказали: "Срок заключения - десять лет, пять лет лишения в правах. Переписка с семьей не разрешается. У мамы сразу открылся порок сердца. Нас у нее было восемь человек детей. Но Господь Милосердный стал забирать детей, и нас у мамы осталось двое: моя сестра, 1931 г. рождения, и я, 1935 г. рождения.
Мы жили очень плохо, голодали.

И вот однажды мама продала хлебные карточки на месяц и накупила булавочек, иголочек и других вещей. И поехали они с соседкой в деревню - менять все это на картошку. А дело было ранней весной: таял снег и кругом была вода. Мне тогда было, наверное, лет восемь или девять.

Они наменяли по мешку картошки и поехали домой на санках. Надо было ехать через лес, а время близилось к вечеру. Они думали, что успеют выехать из леса, уже почти проехали его. И вдруг - кругом вода: куда ни поедут, везде по колено. Мама моя все молилась Чудотворцу - Николаю Угоднику. Они с соседкой измучились. Стало уже темно, и они решили дождаться утра. И вдруг слышат: едет телега, и старческий голос понукает лошадей: "Но! Но!" - они обе слышат и друг другу ничего не говорят. Потом совсем близко от них послышался скрип колес - и все затихло. Мама говорит: "Давай посмотрим: может, там есть какой проход". Подошли - а там лежат три широких доски, как мостик; они и проехали. И тогда они поняли, что это был голос св. Николая Угодника.

2. Дело было на Николу зимнего. Мы голодали. Мама лежала больная. Она в отчаянии говорит: "Хоть бы очистки были от картошки!" (мы собирали их на помойке). Мама встала и пошла во двор. У нас во дворе была конура, а собаки не было. И вот мама в этой конуре нашла рукав от фуфайки, принесла его домой и как бы назло говорит: "Сейчас буду работать!" Мы легли спать, но нам не спалось. Мама сидела одна. Слышу, она говорит: "Распорю рукав и состегаю Любе, - значит мне, - шапку". Начала пороть, а сама все молится св. Николаю Угоднику. И вдруг она подходит к нам и говорит: "Люба! Вера! Вставайте! Нам святитель Николай послал подарок!" Смотрим: она держит в руке десятирублевый золотой. Я, ничего не понимая, говорю: "Нашла копейку - и радуется!" Этот золотой был зашит в том рукаве. Мы тогда ее продали, нам дали и муки, и денег. После к нам еще приходили, хотели дать больше, но мы его уже выменяли.

3. Дело было под Рождество Христово; помню, еще шла война. Есть нам было нечего, мама лежала больная. И вот вечером под Рождество мама говорит сестре: "Вера, веди Любу в деревню. Она побегает по домам и чего-нибудь наберет; а ты походи по лесу". Вера стеснялась ходить просить, говорила: "Умру, но не пойду!" А я ради мамы хоть куда могла пойти! Мне было, наверное, лет десять или одиннадцать.

Мы все легли. Я слышу, мама плачет и говорит: "Господи, наверное, для меня и места здесь нет! Забери Ты меня и детей моих!" Было уже поздно, от голода сна нет. Смотрю: мама моя поднялась и вышла в сенцы. Я очень любила маму и поэтому всегда была рядом с ней. Я тоже быстро поднялась. В доме было холодно. Я села в кухне в уголочек на лавку прямо под иконы, здесь же стоял стол. Прижалась и сижу. Зашла мама, принесла кизяки топить печку - и говорит мне: "Зачем ты встала, ведь холодно!" Мама затопила печку, а сама облокотилась на загнетку и плачет.

Вдруг раздался стук в дверь. Мама, не оборачиваясь, сказала: "Кто там? Входите!" Входит старец: такой приятный, такие добрые глаза; крестится на иконы и говорит: "Подайте милостыню, ради Христа!" Мама моя даже не видит, кто зашел, плачет и говорит: "Прости, но у нас нет даже крошки!" Он тогда говорит: "Ну, разрешите мне погреться!" Мама говорит: "Грейся - не жалко!" Он встал рядом со мной. Мама все плачет и не оглядывается, а я думаю: "Может, он что-нибудь даст мне?" Сумки у него не было.

Я смотрю на него - и вдруг у него в руках появился кусок материала и иголка с ниткой; он ниоткуда его не вынимал, он именно появился у старца в руках. И материал был, как на священнических ризах - это я после узнала. Я закричала: "Мама! Мама!" А вылезти не могу: впереди стол, а сбоку он сидит. Тогда только мама поняла и говорит: "Не бойся, сиди спокойно". А он не обращает на меня внимания, сидит спокойно и шьет. Мама подошла и говорит: "Ты что шьешь?" Он говорит: "Сумку". Мама говорит: "Давай я тебе сошью!" Он отдал, и пока мама шила, он все пел ее слова, - те, что она часто повторяла: "Господи, смилуйся надо мной, мне надоело страдать, я не могу смотреть на детей, я больше не могу выдержать!" Я часто слышала, как мама это говорила. Потом старец глянул на нее и говорит: "А Бог заставляет, говорит: "Живи!"" Мама спрашивает: "Когда кончится война?" Он отвечает: "Когда я уйду, когда я приду, когда я приеду"...

Мама сшила ему сумку, а он говорит: "Выверни ее мне, чтобы туда хлеб класть". Встал, перекрестился и пошел. Мама вышла его провожать и, когда вернулась, говорит: "Люба, он исчез в дверях. Ты знаешь, кто это был? И показывает на икону св. Николая Угодника. Я закричала: "Да, мама! ОН! ОН!" И только я это сказала, встает сестра и спокойным голосом говорит: "Люба, скорее одевайся! Пойдем в Ракшу", - это такая деревня. Мама, не веря, что сестра согласилась вести меня в деревню, опять упала перед иконой и стала плакать и благодарить святителя Николая. Мы с сестрой пошли. Она осталась ждать меня в лесу, а я пошла по домам.

Мама учила нас не воровать, и мне это очень пригодилось. Бывало войдешь в дом, а хозяйки нет: она доит корову, а на столе лежит горячая картошка в мундире - ее варили для скота. Встанешь у порога, а рука так и протягивается взять картошку, чтобы съесть. Но тут вспоминаются мамины слова: "Воровать - большой грех!"
Так Святитель Николай сшил нам сумку, и мы все-таки пережили это трудное время, а когда мы с сестрой подросли, мы стали работать в нашем огороде.

Монахиня Ф.,

Ивановская обл.